Хонимбо Сюсай и У Чиюань (Го Сэйгэн). Молодой Го Сэйгэн ставит первый камень в сан-сан, что сразу стало сенсацией
Хонинбо Сюсай – последний глава семьи Хонинбо. Он помнил золотой век Го, когда его великие предшественники довели мастерство в Го до недосягаемых высот. Сюсай был художником, он писал свои партии, как картины, как музыкальные композиции. Конечно, его партнер по игре был соучастником этого творческого дела. Они сочиняли вместе.
Сюсай отдал титул Нихон Ки-ин, видимо, потому, что осознал – то великое Го, которому он служил, ушло из Японии. Вместо искусства Го превращалось в спорт и борьбу, часто мелочную и даже смешную. Проигрывать стало стыдно и опасно, так как престиж мастеров Го стал неуклонно подчиняться призовым турниров.
К этому стоит добавить неуемное стремление Японии стать старшим братом всем азиатским странам, особенно Китаю. Поэтому партия между молодым гением У и Хонинбо Сюсаем был не просто знаковой, она была событием вселенского масштаба. Поэтому пожилой Хонинбо вышел из затвора школы, чтобы впервые за 10 лет сыграть публичную партию.
Он должен был показать в этой игре всю мощь и весь гений японской культуры и мышления, которую Япония копила сотни лет. Конечно, У следовало проиграть, не выдержав напора гения японской мысли.
У играл черными, а Хонинбо – белыми.
Первый камень черных сразу разрушал совершенное звучание японского Го. Это была постановка в запрещенную этикетом и школьными правилами точку 3х3. Считалось, что так играть вообще нельзя, тем более на высшем мастерском уровне. Для Сюсая эта партия с первого камня была отвратительной какофонией камней, мешающих, противоречащих друг другу. Черный разрушал основу основ японского Го – школу, которая пестовала своё искусство более чем 300 лет и по праву считалась носителем лучшего понимания Го. Видимо, Сюсай был в замешательстве, но избрал школьную классическую игру.
Второй свой камень черный поставил в следующую запрещенную точку – 4х4. Хонинбо Сюсай, скорее всего, уже понял, что это вызов не просто ему и не только школе Хонинбо, это был вызов всему японскому со стороны Китая. У как бы говорил, что весь многовековой школьный труд был проделан в Японии напрасно. Он победит японскую школу как раз её плохими ходами. И это при том, что У играл на территории Японии. Конечно, такое поведение У было страшным оскорблением всему японскому Го. Либо оно побеждало, либо должно теряло лицо.
Третий камень черных У поставил в центральную точку, тем самым исчерпав список запрещенных для совершения постановок. Хонинбо (зная его характер по роману «Мэйдзин») был в ярости. В такое Го он просто не мог играть, это было равносильно тому, как играть в Го, ставя камни не на перекрестки, а в клетки. Но играть было нужно, ради чести школы, ради чести всей Японии и поколений мастеров, отдавших Го свои души и жизни.
У, выбрав 3 «плохих» первых постановки не мог победить, об этом говорила вся теория и практика школьного Го. Поэтому Хонинбо избрал самое классическое противодействие. Он решил разгромить китайского выскочку с помощью школьного знания.
Создавая И в России, мы можем понять, что чувствовал Хонинбо, играя эту партию. Когда-то, также как сейчас у нас, японские генералы и военачальники только начинали осваивать это диковинное искусство. Затем в Японии были учреждены 4 школы, которые в жесточайшем соперничестве и при этом в сотрудничестве по кирпичику созидали безупречный стиль Го.
К этому стоит добавить, что в 30-х годах 20 века Япония переживала немыслимый эмоциональный подъем. Победив в русско-японской войне, японцы всерьез собирались стать центром связности для всей Азии. Начать объединение азиатов по своему плану японцы решили с Китая, оккупировав Маньчжурию и основав там государство во главе с последним императором Китая Пу И.
У был родом из Китая. Еще мальчиком его привезли в Японию, чтобы он изучал Го. Он был уникальным гением, но в воюющем Китае он не смог бы раскрыться. В Японии же, сытой богатой и мирной, перед У открывались серьезные перспективы. Его партия с Хонинбо должна была явить пример солидарности и взаимопонимания между Китаем, почтительно берущим черный цвет и Японией, великодушно обучающей мастерству мысли.
Однако У первыми тремя камнями показал, что всё традиционное японское знание Го – ничто, и нечему у японцев учиться. Это был страшный удар, после которого школьное японское Го уже не оправилось.
Трудно представить себе дует, в котором один поет чисто и правильно, а второй вытворяет всё, что пожелает. Однако в этой партии белые и черные как будто не замечают друг друга. Белый упорно строит классические формы, а черный пишет слева большой черный квадрат. К 21 постановке черных становится очевидно торжество конструктивизма над выдержанным аскетическим стилем, и белый вынужден лезть в сердце черного строя.
Вне себя от ярости, Сюсай просто рвет на части строй черных. Затем бой перемещается в верхний правый угол. 40-я постановка белых – вынужденная игра в широком стиле У. Белый перестраивает свою стратегию, желая победить врага его же оружием.
Обмен 48 на 49 – пример полной бескомпромиссности. Белый и черный ни в чем не желают согласиться между собой.
До 79-й постановки идет острейшая схватка, итогом которой становится захват белыми нижней стороны с одновременным укреплением на правой стороне и закрытие черными своей огромной области в центре с одновременным захватом правого нижнего угла. Несмотря на всю свою мощь, Хонинбо Сюсай видит, что отстает от У по захваченным владениям. Новый «дурной» стиль побеждает японскую школу. Быть может, это и есть то самое древнее И, которое сейчас прорывается через сознание этого юного китайского гения? Сюсай, как никто другой понимал, что ведет бой с корнями своей игры, с её древнейшей культурой, сохранившейся в генах у У. Для У нет ни хороших, ни плохих точек, такая архаичная беспринципность шокирует любого японца.
Вторжение белых постановкой 80 указывает сразу на две слабости черных. Одну из них У сразу же прикрыл, поставив камень 81, тогда Сюсай накинулся на пограничный пост черных, прорываясь вглубь черных владений.
Итогом схватки стала потеря черными большого удела на левой стороне, однако два черных камня наверху справа теперь угрожают жизни всего белого рода справа.
Партия между У и Хонинбо игралась 3 месяца и откладывалась 14 раз по желанию Хонинбо. Японский мастер всем своим поведением показывал, что не видит смысла в таком Го. Но после перерыва битва возобновлялась. Война шла везде. Белый и черные старались захватить всё, что было ценного на доске, вырывая друг у друга земли, отряды, отдавая камни и только что взятые владения. Как будто на доске за белый цвет отчаянно сражалось японское Го, отвергнутое и оплеванное своей альма-матер. К 160 постановке белых положение дел складывалось явно не в их пользу. Три плохих хода китайца побеждали…
Говорят, что 160-ю постановку нашел молодой ученик Хонинбо Сюсая. Сияющий белый камень заставил молодого У измениться в лице. Это был удар в точку связности черных, лишающий их либо владений в центре, либо отряда на левой стороне. У понимал, что теперь он не сможет победить. Школа взяла верх над одиноким китайским гением, ибо школа сильна учениками. Даже если Хонинбо Сюсай сам нашел это удивительное решение, его поддерживали все ученики, невидимо стоящие за ним. Кто или что стояло за У – достойно глубокого размышления.
Хонинбо Сюсай выиграл эту партию с перевесом в 2 перекрёстка (2 очка). До его поражения в Прощальной партии оставалось чуть менее пяти лет.
